Учитель с большой буквы
Сколько судеб прошло через учительское сердце Клавдии Ионовны Емельяновой?! Первый учитель запоминается на всю жизнь, на его долю выпадает самое сложное – научить ребенка сначала алфавиту, потом складывать из букв слова, считать, писать...
Клавдии Ионовне этим летом исполнилось 92 года, но у нее еще замечательная память. И она все еще продолжает свою образовательную подготовку… чтением книг, газет, журналов и учит наизусть стихи. Все это помогает ей коротать дни. Живет она у племянника Геннадия и его жены Тамары Егошиных. Жизнью своей довольна: «За мной хорошо ухаживают, все у меня есть, любят родные и знакомые, все интересуются моим здоровьем, навещают, а что еще нужно? Поэтому и живу так долго…» Не забывают ее, свою учительницу и коллегу, и в Марисолинской средней школе. Вот, например, Людмила Ивановна Рыбакова помнит, что Клавдия Ионовна была педагогом-организатором, всегда работала на совесть, давала прочные знания детям, была строгой, но справедливой, понимала каждого своего ученика, и они ее уважали, как и ее коллеги, с которыми работала. Знает много песен, часто со своим классом ходила с концертами по фермам… Вела большую общественную работу – была и депутатом, и председателем женсовета, и пропагандистом… Много про нее можно рассказывать, а жизнь-то у нее совсем нелегкой была.
38 лет отдала она школе. Ее добросовестный труд и достигнутые успехи на ниве знаний отмечены высокими наградами – медалью «За трудовое отличие» в 1951 году, знаком «Отличник народного просвещения РСФСР» (1974 год), многими почетными грамотами. Все это хранится в ее архиве, как и старые фотографии, где она запечатлена среди своих учеников разных лет, среди коллег, своих одноклассников, одним из которых был бывший редактор районной газеты «Призыв» Григорий Иванович Волков. Бережно хранит фото родителей, близких, родных, сына, поясняя, что многие фотографии были сделаны братом Михаилом…
«Я уже так давно живу, что и не помню, сколько,- начала с шутки свой рассказ Клавдия Ионовна,- родилась 18 августа 1921 года в конюшне, росла под лавкой. Почему? Да потому, что у деда было пять сыновей и все сначала жили вместе, хотя и дом был большой, но ведь всем нужно было где-то разместиться. Родилась в Кожласоле, а когда было четыре года, семья переселилась на хутор Корисола, помню, как вез дядя Иосиф на тарантасе. Это было как раз во время Столыпинской реформы, когда крестьянам предлагали заняться обработкой залежных земель и желающим строили казенные дома. Два брата отца и переселились туда в большой дом, развели хозяйство, у них было много скота, а отец, поселившись там, работал у них охранником. В 1930 году семья вступила в колхоз, названный именем Калинина. Была старшей в семье, поэтому работать начала с 8 лет. Отец брал меня помогать боронить, я водила лошадь за уздечку. Устану, он посадит меня на лошадь, а она, как только доходит до травы, наклонит голову, я и бултых со спины...
Нас у родителей было пятеро детей. Трое получили высшее образование. А четверо стали учителями – Мария работала в Шудумари языковедом, брат Михаил был доцентом физико-математических наук Марийского пединститута, другой брат Никита работал учителем по труду в Челябинске. Только он рано ушел из жизни, еще с молодости сгубил свое здоровье. Служил шесть лет на подводной лодке. Третья сестра работала ветеринаром.
Я в 1940 году окончила Сернурское педучилище, тоже мечтала получить высшее образование, но меня направили в Звениговский район. Там я, немного проработав, вышла замуж. Расписались мы 30 мая 1941 года, а 22 июня началась война. Ясно помню тот день, когда празднично одетый народ собирался праздновать 20-летие Марийской автономной области. Муж ушел пораньше, он работал председателем колхоза «Мари отар». Вышла за ворота, вижу, идет народ печальный-печальный, все плачут. «Война!». В ноябре мужа забрали на фронт, а я осталась с дитем под сердцем.
Получала письма, денежные переводы. Хорошо помню, как получила последнее послание, которое он написал на лоскутке бумаги. Ни ответа, ни привета, только несколько слов: «Если от меня после этого письма не будет ответа, больше меня не жди». Он воевал на Белорусском фронте, где шли ожесточенные бои с фашистами. Был лейтенантом и политруком штрафной роты. Ему приходилось идти в атаку первым. А там – как получится – или первая пуля твоя или первый штык.
Получила я это письмо 20 сентября 1942 года, а я в это время работала в колхозе - косила гречку. На конце полоски стояло дерево, и вдруг на его макушку приземлился коршун. Он до самого обеда сидел там и издавал жутковатые крики.
Неспокойно как-то мне было. Я всю жизнь была атеистом и в приметы не верила, но подружка мне сказала, что это не к добру.
Писем больше не стало, и я послала письмо на полевую почту с просьбой найти адресата. А потом мне принесли похоронку прямо в класс. Как раз вела урок в Марисолинской школе (без мужа в его доме меня начали притеснять и я вернулась домой. Учителей не хватало, и директор пригласил меня на работу в школу. За малым ребенком приглядывала бабушка). Вытерпела, но отпустив детей, дала волю слезам. Не у меня одной было такое горе, нужно было жить дальше. И я с головой окунулась в работу, выполняла много разных общественных поручений. Учила начальные классы, потому что очень любила «сопляков» и очень их жалела. А как учились-то в военные годы: босые и почти голые ходили на уроки, приходилось их поддерживать. Я не голодала, нам давали пайки, получала что-то на трудодни, потому что после уроков еще работала в колхозе, на сына по потере кормильца получала хорошее пособие.
Детям в военные годы тоже доставалось работы: особенно осенью, уже с третьего класса посылали на уборку картофеля. Тогда в первый класс поступали с восьми лет, и дети были большенькие. Помнится, день мы начинали с песни «Священная война».
К каждому уроку тщательно готовилась, чтобы знать все наизусть. Свету не было: зажгу керосиновую лампу, абажур сделаю и читаю до полуночи. Тогда я читала произведения советских писателей, а когда приходила в школу, то перед началом урока рассказывала о прочитанном детям. Кроме того, нужно было выступать перед населением. В шесть часов вставала и бежала за три километра в закрепленную деревню, поднимала народ и рассказывала им обо всех новостях.
В Марисоле в те годы был организован детский дом. Детей свезли отовсюду, были и эвакуированные, и из своей республики. Меня перевели работать туда, дали третий класс 30 человек, а в нем все дети разновозрастные, были и пятнадцатилетние мальчишки-переростки. Думала, как же буду их учить? Решила с первого урока взять их “в руки”. Четыре урока провела хорошо, а пятым была физкультура. К ней я дома целых два часа готовилась. Перед уроком слышу разговоры: «Как это физкультуру будет проводить баба?». Я не отреагировала. Как только начался урок, скомандовала: «А ну, мужики, защитники Отечества, построи-лись! На первый-второй рассчитайсь! Шагом марш!». «Левой, правой» - они не понимали, пришлось перейти на команду «сено», «солома». Дети подчинились сразу, урок прошел отлично, и уже потом услышала себе оценку: «Вот тебе и баба!»
Свои выпуски я старалась передавать в надежные руки, чтобы и в пятом классе дети соблюдали дисциплину и хорошо учились. Например, такой была моя ученица, а потом коллега Зинаида Васильевна Ермакова.
Помнится мне еще и то, что в военные годы очень строго спрашивали за каждое не так сказанное слово, за малейший проступок. Один очень хороший учитель на повышенных тонах поговорил с родителями ученика, за что был уволен с работы и репрессирован. Я сама чуть не лишилась учительского места из-за того, что выгнала из школьной столовой щенка.
Видимо, это было сделано не очень-то вежливо, и одна учительница рассказала об этом случае, поехав на какие-то курсы в город. В школу приехали из министерства с разбирательством, хорошо, что меня защитили тогда и заведующий роно, и директор школы: ведь я же была права. И такое было…».
Хотя Клавдия Ионовна в глубокой старости живет в окружении любящих родственников, ей, как бывшей учительнице, привыкшей все время находиться среди людей, нелегко без общения. «Когда нет никого дома, меня только чтение и выручает. Вот скоро День учителя, только я уже, наверное, не смогу побывать на празднике, поэтому хочется всех поздравить такими словами: «Будьте, как солнышко - яркими, как небо – светлыми, как железо - крепкими, как ветер - быстрыми. Удачи, счастья благополучия, успехов, сибирского здоровья и кавказского долголетия».
И вам здоровья, уважаемая Клавдия Ионовна!
Алевтина ВШИВЦЕВА.
